Жил-был один почтенный и знатный человек.
Первая жена его умерла, и он женился во
второй раз, да на такой высокомерной
женщине, какой никто и никогда и не видывал.
У нее было две дочери, очень похожие на свою
матушку и лицом, и умом, и характером.
У мужа тоже была дочка, добрая, приветливая,
милая - вся в покойную мать. А мать ее была
самая красивая и добрая женщина на свете.
И вот новая хозяйка вошла в дом. Тут-то и
показала она свой нрав. Все было ей не по
вкусу, но больше всего невзлюбила она свою
падчерицу. Девушка была так хороша, что
мачехины дочки рядом с ней казались еще
хуже, чем всегда.
Бедную падчерицу заставляли делать всю
самую грязную и тяжелую работу в доме: она
чистила котлы и кастрюли, мыла лестницы,
убирала комнаты мачехи и обеих барышень -
своих сестриц.
Спала она на чердаке, под самой крышей, на
колючей соломенной подстилке. А у обеих
сестриц были комнаты с паркетными полами
цветного дерева, с кроватями, разубранными
по последней моде, и с большими зеркалами, в
которых можно было себя видеть с головы до
ног.
Бедная девушка молча сносила все обиды и не
решалась пожаловаться даже отцу. Мачеха так
прибрала его к рукам, что он теперь на все
смотрел ее глазами и, наверно, только
побранил дочку за неблагодарность и
непослушание.
Вечером, окончив работу, она забиралась в
уголок возле камина и сидела там на ящике с
золой. Поэтому сестры, а за ними и все в доме,
прозвали ее Золушкой.
А все-таки Золушка в своем стареньком
платьице, перепачканном золою, была во сто
раз мелее, чем ее сестрицы, разодетые в
бархат и шелк.
И вот как-то раз сын короля той страны
устроил большой бал и созвал на него всех
знатных людей с женами и дочерьми.
Золушкины сестры тоже получили приглашение
на бал. Они очень обрадовались и сейчас же
принялись выбирать наряды и придумывать,
как бы причесаться, чтобы удивить всех
гостей и понравиться принцу.
У бедной Золушки работы и заботы стало еще
больше, чем всегда. Ей пришлось гладить
сестрам платья, крахмалить их юбки, плоить
воротники и оборки.
В доме только и разговоров было что о
нарядах.
- Я, - говорила старшая, - надену красное
бархатное платье и драгоценный убор,
который мне привезли из-за моря.
- А я, - говорила младшая, - надену самое
скромное платье, но зато у меня будет
накидка расшитая золотыми цветами, и
бриллиантовый пояс, какого нет ни у одной
знатной дамы.
Послали за искуснейшей модисткой, чтобы она
соорудила им чепчики с двойной оборкой, а
мушки купили у самой лучшей мастерицы в
городе.
Сестры то и дело подзывали Золушку и
спрашивали у нее, какой выбрать гребень,
ленту, или пряжку. Они знали, что Золушка
лучше понимает, что красиво и что некрасиво.
Никто не умел так искусно, как она,
приколоть кружева или завить локоны.
- А что, Золушка, хотелось бы тебе поехать на
королевский бал? - спрашивали сестры, пока
она причесывала их перед зеркалом.
- Ах, что вы, сестрицы! Вы смеетесь надо мной!
Разве меня пустят во дворец в этом платье и
в этих башмаках!
- Что правда, то правда. Вот была бы умора,
если бы такая замарашка явилась на бал!
Другая на месте Золушки причесала сестриц
как можно хуже. Но Золушка была добра: она
причесала их как можно лучше.
За два дня до бала сестрицы от волнения
перестали обедать и ужинать.
Они ни на минуту не отходили от зеркала и
разорвали больше дюжины шнурков,
потуже затянуть свои талии и сделаться
потоньше и постройнее.
И вот наконец долгожданный день настал.
Мачеха и сестры уехали.
Золушка долго смотрела им вслед, а когда их
корета исчезла за поворотом, она закрыла
лицо руками и горько заплакала.
Ее крестная, которая как раз в то время
зашла навестить бедную девушку, застала ее
в слезах.
- Что с тобой, дитя мое? - спросила она.
Но Золушка так горько плакала, что даже не
могла ответить.
- Тебе хотелось бы поехать на бал, не правда
ли? - спросила крестная.
Она была фея - волшебница - и слышала не
только то, что говорят, но и то, что думают.
- Правда, - сказала Золушка, всхлипывая.
- Что ж, будь только умницей, - сказала фея, - а
уж я позабочусь о том, что бы ты могла
побывать во дворце. Сбегай-ка на огород да
принеси большую тыкву!
Золушка побежала на огород, выбрала самую
большую тыкву и принесла крестной. Ей очень
хотелось спросить, каким образом простая
тыква поможет ей попасть на королевский бал,
но она не решилась.
А фея, не говоря ни слова, разрезала тыкву и
вынула из нее всю мякоть. Потом она
прикоснулась к ее желтой толстой корке
своей волшебной палочкой, и пустая тыква
сразу превратилась в прекрасную резную
карету, позолоченную от крыши до колес.
Затем фея послала Золушку в кладовую за
мышеловкой. В мышеловке оказалось с
полдюжины живых мышей. Фея велела Золушке
приоткрыть дверцу и выпустить на волю всех
мышей по очереди, одна за другой. Едва
только мышь выбегала из своей темницы, фея
прикасалась к ней палочкой, и от этого
прикосновения обыкновенная серая мышка
сейчас же превращалась в серого мышастого
коня.
Не прошло и минуты, как перед Золушкой уже
стояла великолепная упряжка из шести
статных коней в серебряной сбруе.
Не хватало только кучера.
Заметив, что крестная призадумалась,
Золушка робко спросила:
- Что если посмотреть, не попалась ли в
крысоловку крыса? Может быть она годится в
кучера?
- Твоя правда, - сказала крестная. - Поди
посмотри. Золушка принесла крысоловку, из
которой выглядывали три большие крысы.
Фея выбрала одну из них, самую крупную и
усатую, дотронулась до нее своей палочкой, и
крыса сейчас же превратилась в толстого
кучера с пышными усами, - таким усам
позавидовал бы даже главный королевский
кучер.
- А теперь, - сказала фея, - ступай в сад. Там
за лейкой на куче песка, ты найдешь шесть
ящериц. Принеси-ка их сюда.
Не успела Золушка вытряхнуть ящериц из
фартука, как фея превратила их в выездных
лакеев, одетых в зеленые ливреи, украшенные
золотым галуном.
Все шестеро проворно вскочили на запятки
кареты с таким важным видом, словно всю свою
жизнь служили выездными лакеями и никогда
не были ящерицами...
- Ну вот, - сказала фея, - теперь у тебя есть
свой выезд, и ты можешь, не теряя времени,
ехать во дворец
- Что, довольна ты?
- Очень сказала Золушка. - Но разве можно
ехать на королевский бал в этом старом,
испачканном золой платье?
Фея ничего не ответила. Она только слегка
прикоснулась к Золушкиному платью своей
волшебной палочкой, и старое платье
превратилось в пышный наряд из серебряной и
золотой парчи, весь усыпанный драгоценными
камнями.
Последним подарком феи были туфельки из
чистейшего хрусталя, какие не снились ни
одной девушке.
Когда Золушка была готова совсем, фея
усадила ее в карету и строго настрого
приказала возвратиться домой до полуночи.
- Если ты опоздаешь хоть на одну минуту, -
сказала она, - твоя карета снова сделается
тыквой, лошади - мышами, лакеи - ящерицами, а
твой пышный наряд опять превратится в
старенькое платьице.
- Будьте спокойны, крестная, я не опоздаю! -
ответила Золушка и отправилась во дворец,
не помня себя от радости.
Принц, которому доложили, что на бал
приехала какая-то прекрасная, но никому не
известна принцесса, сам выбежал встречать
ее. Он подал ей руку, помог выйти из кареты и
повел в зал, где уже находились король с
королевой и придворные.
Все сразу стихло. Скрипки замолкли. И
музыканты и гости невольно загляделись на
незнакомую красавицу, которая приехала на
бал позже всех.
"Ах, как она хороша!" - говорили шепотом
кавалер кавалеру и дама даме. Даже король,
который был очень стар и больше дремал, чем
смотрел по сторонам, и тот открыл глаза,
поглядел на Золушку и сказал королеве
вполголоса, что давно не видел такой
обворожительной особы.
Придворные дамы были заняты только тем, что
рассматривали ее платье и головной убор,
чтобы завтра же заказать себе что-нибудь
похожее, если им удастся найти таких же
искусных мастеров и такую же прекрасную
ткань.
Принц усадил свою гостью на самое почетное
место, а чуть только заиграла музыка,
подошел к ней и пригласил на танец.
Она танцевала так легко и плавно, что все
залюбовались ею еще больше, чем прежде.
После танцев подали угощение. Но принц
ничего не мог есть - он не сводил глаз со
своей дамы. А Золушка в это время разыскала
своих сестер, подсела к ним и, сказав каждой
из них что-то приятное, угостила их
апельсинами и лимонами, которые поднес ей
сам принц.
Это им очень польстило. Они и не ожидали
такого внимания со стороны незнакомой
принцессы.
Но вот, беседуя с ними, Золушка вдруг
услышала, что дворцовые часы бьют
одиннадцать часов и три четверти.
Она встала, поклонилась всем и убежала так
быстро, что никто не успел догнать ее.
Вернувшись из дворца, она еще успела до
приезда мачехи и сестер забежать к своей
крестной и поблагодарить ее за счастливый
вечер.
- Ах, если бы можно было и завтра поехать во
дворец! - сказала она. - Принц так просил меня...
И она рассказала крестной обо всем, что было
во дворце.
Едва только Золушка успела вернуться домой
и надеть свой старый передник и деревянные
башмаки, как в дверь постучали. Это
вернулись с бала мачеха и сестры.
- Долго же вы сестрицы прогостили нынче во
дворце! - сказала им Золушка, зевая и
потягиваясь, словно только что проснулась.
- Ну, если бы ты была с нами на балу, ты бы
тоже не стала торопиться домой, - сказала
одна из сестер. - Там была одна принцесса,
такая красавица, такая красавица, что и во
сне лучше не увидишь! Мы ей, должно быть
очень понравились, Она подсела к нам и
угостила апельсинами и лимонами.
- А как ее зовут? - спросила Золушка.
- Ну, этого никто не знает... - сказала старшая
сестрица.
А младшая добавила:
- Принц, кажется, готов отдать все на свете,
чтоб только узнать, кто она такая.
Золушка улыбнулась:
- Неужели эта принцесса и вправду так хороша?
- спросила она. - Какие вы счастливые!..
Нельзя ли и мне хоть одним глазком
посмотреть на нее? Ах, сестрица Жавотта,
дайте мне на один вечер ваше желтое платье,
которое вы носите дома каждый день!
- Этого только не хватало! - сказала Жавотта,
пожимая плечами. - Дать свое платье такой
замарашке, как ты! Кажется я еще не сошла с
ума.
Золушка не ждала другого ответа и нисколько
не огорчилась. В самом деле: что бы она стала
делать, если бы Жавотта вдруг расщедрилась
и вздумала одолжить ей свое платье!
На другой вечер сестрицы опять отправились
во дворец - и Золушка тоже. На этот раз она
была еще прекраснее и наряднее, чем
накануне.
Принц не отходил от нее ни на минуту. Он был
так приветлив, говорил такие приятные вещи,
что Золушка забыла обо всем на свете, даже о
том, что ей надо уехать вовремя, и
спохватилась тогда, когда часы стали бить
полночь.
Она поднялась с места и убежала быстрее
лани.
Принц бросился за ней, но ее и след простыл.
Только на ступеньке дворца лежала
маленькая хрустальная туфелька. Принц
бережно поднял ее и приказал расспросить
привратников, не видел ли кто-нибудь из них,
куда уехала прекрасна принцесса. Но никто
никакой принцессы не видел. Правда,
привратники заметили, что мимо них
пробежала какая-то бедно одетая девочка, но
она скорее была похожа на нищенку, чем на
принцессу.
Тем временем Золушка, задыхаясь от
усталости прибежала домой. У нее не было
боль ни кареты, ни лакеев. Ее бальный наряд
снова превратился в старенькое поношенное
платьице, и от всего великолепия только и
осталось туфелька, точно такая же, как та,
которую она потеряла на дворцовой лестнице.
Когда лбе сестрицы вернулись домой, Золушка
спросила у них, весело ли им было нынче на
балу и приезжала ли опять во дворец
вчерашняя принцесса.
Сестры наперебой стали рассказывать, что
принцесса и на этот раз была на балу, но
убежала чуть только часы начали бить
двенадцать.
- Она так торопилась, что даже потеряла на
пороге хрустальный башмачок, - сказала
старша сестрица.
- А принц поднял его и весь вечер не выпускал
из рук, - сказала младшая.
- Должно быть, он по уши влюблен в это
красавицу, которая теряет на балах башмаки,
- добавила мачеха.
И это была правда. Через несколько дней
принц приказал объявить во всеуслышание,
под звуки труб и фанфар, что девушка,
которой придется в пору хрустальный
башмачок, станет его женой.
Разумеется, сначала башмачок стали мерить
принцессам, потом герцогиням, потом
придворным дамам, но все было напрасно: он
был тесен и герцогиням, и принцессам, и
придворным дамам.
Наконец очередь дошла и до сестер Золушки.
Ах, как старались обе сестрицы натянуть
маленький башмачок на свои большие ноги! Но
он не лез им даже на кончики пальцев.
Золушка, которая с первого взгляда узнала
свой башмачок, улыбаясь смотрела на эти
напрасные попытки.
- А ведь он, кажется, будет впору мне, - скала
она.
Сестрицы так и залились злым смехом. Но
придворный кавалер, который примерял
башмачок, внимательно посмотрел на Золушку
и, заметив, что она очень красива, сказал:
- Я получил приказание от принца мерить
башмачок всем девушкам в городе. Позвольте
вашу ножку сударыня!
Он усадил Золушку в кресло и, надев
хрустальный башмачок на ее маленькую ножку,
сразу увидел, что больше мерить ему не
придется: башмачок был точь-в-точь по ножке,
а ножка по башмачку.
Сестры замерли от удивления. Но еще больше
удивились они, когда Золушка достала из
кармана второй хрустальный башмачок -
совсем такой же, как первый, только на
другую ногу - и надела, не говоря ни слова.
В эту самую минуту дверь отворилась, и в
комнату вошла фея - Золушкина крестная.
Она дотронулась своей волшебной палочкой
до бедного платья Золушки, и оно стало еще
пышнее и красивее, чем было накануне.
Тут только обе сестрицы поняли, кто была та
красавица, которую они видели на балу. Они
кинулись к ее ногам, чтобы вымолить себе
прощения за все обиды, которые она
вытерпела от них. Золушка простила их от
всего сердца - ведь она была не только
хороша, но и добра.
Ее отвезли во дворец к молодому принцу,
который нашел, что она стала еще прелестнее,
чем была прежде.
А через несколько дней сыграли веселую
свадьбу.
|