Русские
народные сказки
Сказка
о Василисе, золотой косе, непокрытой красе и
об Иване- горохе
Жил-был царь Светозар. У него, у царя, было два сына и красавица дочь.
Двадцать лет жила она в светлом тереме; любовались на нее царь с царицею,
еще мамушки и сенные девушки, но никто из князей и богатырей не видал ее лица, а
царевна-краса называлась Василиса, золотая коса; никуда она из терема на ходила,
вольным воздухом царевна не дышала.
Много было у ней и нарядов цветных, и каменьев дорогих, но царевна скучала:
душно ей в тереме, в тягость покрывало! Волосы ее густые, златошелковые, не
покрытые ничем, в косу связанные, упадали до пят; и царевну Василису стали люди
величать: Золотая коса, непокрытая краса.
Но земля слухом полнится: многие цари узнавали и послов присылали царю
Светозару челом бить, царевну в замужество просить.
Царь не спешил; только время пришло, и отправил он гонцов во все земли с
вестью, что будет царевна жениха выбирать: чтоб цари и царевичи
съезжались, собирались к нему пировать, а сам пошел в терем высокий сказать
Василисе Прекрасной. Царевне на сердце весело; глядя из окошка косящатого, из-за
решетки золотой, на сад зеленый, лужок цветной, захотела она погулять; попросила
ее отпустить в сад - с девицами поиграть.
- Государь-батюшка! - она говорила. - Я еще свету Божия не видала, по траве,
по цветам не ходила, на твой царский дворец не смотрела; дозволь мне с
мамушками, с сенными девушками в саду проходиться.
Царь дозволил, и сошла
Василиса Прекрасная с высокого терема на широкий двор. Отворились ворота
тесовые, очутилась она на зеленом лугу пред крутою горой; по горе той росли
деревья кудрявые, на лугу красовались цветы разновидные. Царевна рвала цветочки
лазоревые; отошла она немного от мамушек - в молодом уме осторожности не было;
лицо ее было открыто, красота без покрова...
Вдруг поднялся сильный вихорь, какого не видано, не слыхано, людьми старыми
не запомнено; закрутило, завертело, глядь - подхватил вихорь царевну, понеслась
она по воздуху! Мамки вскрикнули, ахнули, бегут, оступаются, во все стороны
мечутся, но только и увидели, как помчал ее вихорь! И унесло Василису, золотую
косу, через многие земли великие, реки глубокие, через три царства в четвертое,
в область Змея Лютого. Мамки бегут в палаты, слезами обливаются, царю в ноги
бросаются:
- Государь! Неповинны в беде, а повинны тебе; не прикажи нас казнить,
прикажи слово молвить: вихорь унес наше солнышко, Василису-красу, золотую косу,
и неведомо - куда.
Все рассказали, как было. Опечалился царь, разгневался, а и в гневе бедных
помиловал.
Вот наутро князья и королевичи в царские палаты наехали и, видя печаль, думу
царскую, спросили его: что случилося?
- Грех надо мною! - сказал им царь. - Вихрем унесло мою дочь, дорогую
Василису, косу золотую, и не знаю - куда.
Рассказал все, как было. Пошел говор меж приезжими, и князья и королевичи
подумали-перемолвились, не от них ли царь отрекается, выдать дочь не решается?
Бросились в терем царевны - нигде не нашли ее. Царь их одарил, каждого из казны
наделил; сели они на коней, он их с честью проводил; светлые гости откланялись,
по своим землям разъехались.
Два царевича молодые, братья удалые Василисы, золотой косы, видя слезы
отца-матери, стали просить родителей:
- Отпусти ты нас, государь-отец, благослови, государыня-матушка, вашу дочь,
а нашу сестру отыскивать!
- Сыновья мои милые, дети родимые, - сказал царь невесело, - куда ж вы
поедете?
- Поедем мы, батюшка, везде, куда путь лежит, куда птица летит, куда глаза
глядят; авось мы и сыщем ее!
Царь их благословил, царица в путь снарядила; поплакали, расстались.
Едут два царевича; близко ли путь, далеко ли, долго ли в езде, коротко ли,
оба не знают. Едут год они, едут два, проехали три царства, и синеются-виднеются
горы высокие, между гор степи песчаные: то земля Змея Лютого. И спрашивают
царевичи встречных.
- Не слыхали ли, не видали ли, где царевна Василиса, золотая коса?
И от встречных в ответ им:
- Мы ее не знали, где она - не слыхали. Дав ответ, идут в сторону.
Подъезжают царевичи к великому городу; стоит на дороге предряхлый старик - и
кривой и хромой, и с клюкой и с сумой, просит милостыни. Приостановились
царевичи, бросили ему деньгу серебряную и спросили его: не видал ли он где, не
слыхал ли чего о царевне Василисе, золотой косе, непокрытой красе?
- Эх, дружки! - отвечал старик. - Знать, что вы из чужой земли! Наш
правитель Лютый Змей запретил крепко-накрепко толковать с чужеземцами. Нам под
страхом заказано говорить-пересказывать, как пронес мимо города вихорь царевну
прекрасную.
Тут догадались царевичи, что близко сестра их родимая; рьяных коней
понукают, к дворцу подъезжают. А дворец тот золотой и стоит на одном столбе на
серебряном, а навес над дворцом самоцветных каменьев, лестницы перламутровые,
как крылья, в обе стороны расходятся-сходятся.
На ту пору Василиса Прекрасная смотрит в грусти в окошечко, сквозь решетку
золотую, и от радости вскрикнула - братьев своих вдалеке распознала, словно
сердце сказало, и царевна тихонько послала их встретить, во дворец проводить. А
Змей Лютый в отлучке был. Василиса Прекрасная береглася-боялася, чтобы он не
увидел их.
Лишь только вошли они, застонал столб серебряный, расходилися лестницы,
засверкали все кровельки, весь дворец стал повертываться, по местам
передвигаться. Царевна испугалась и братьям говорит:
- Змей летит! Змей летит! Оттого и дворец кругом перевертывается. Скройтесь,
братья!
Лишь сказала, как Змей Лютый влетел, и он крикнул громким голосом, свистнул
молодецким посвистом:
- Кто тут живой человек?
- Мы, Змей Лютый! - не робея, отвечали царевичи. - Из родной земли за
сестрой пришли.
- А, это вы, молодцы! - вскрикнул Змей, крыльями хлопая. - Незачем бы вам от
меня пропадать, здесь сестры искать; вы братья ей родные, богатыри, да
небольшие!
И Змей подхватил на крыло одного, ударил им в другого и свистнул, и гаркнул.
К нему прибежала дворцовая стража, подхватила мертвых царевичей, бросила обоих в
глубокий ров.
Залилась царевна слезами, Василиса, коса золотая, ни пищи, ни питья не
принимала, на свет бы глядеть не хотела; дня два и три проходит - ей не умирать
стать, умереть не решилася - жаль красоты своей, голода послушала, на третий
покушала. А сама думу думает, как бы от Змея избавиться, и стала выведывать
ласкою.
- Змей Лютый! - сказала она. - Велика твоя сила, могуч твой полет, неужели
тебе супротивника нет?
- Еще не пора, - молвил Змей, - на роду моем написано, что будет мне
супротивник Иван Горох, и родится он от горошинки."
Змей в шутку сказал, супротивника не ждал. Надеется сильный на силу, а и
шутка находит на правду. Тосковала мать прекрасной Василисы, что нет весточки о
детях; за царевною царевичи пропали.
Вот пошла она однажды разгуляться в сад с
боярынями. День был знойный, пить царица захотела. В том саду из пригорка
выбегала струею ключевая вода, а над ней был колодезь беломраморный. Зачерпнув
золотым ковшом воды чистой, как слезинка, царица пить поспешила и вдруг
проглотила с водою горошинку. Разбухла горошинка, и царице тяжелешенько:
горошинка растет да растет, а царицу все тягчит да гнетет.
продолжение
в 50 номере рассылки от 14 октября